Место радости

Побывав в субботу на книжной ярмарке в "Олимпийском", потолкавшись у букинистических развалов и миновав море разливанное всяческой остроактуальной робско-донцовщины, набрели на коробки, где по скромным ценам (от 40 до 85 рэ) можно было осчастливиться довольно-таки любопытными книжицами из раздела "ещё-не-антиквариат-но-уже-почти-раритет". Отдыхали там и "Звёздные войны" (один том) в столь трогающем сердце оформлении, характерном для 90-х (герои а-ля Валеджо на фоне галактических взрывов и космической черноты), и брошюрки "Самогоноварение в домашних условиях", "Теперь, когда ты заполучил меня сюда, что мы будем делать?", и томик "Космических монстров", и "Родомысловы помыслы: откуда есть пошли руны на Руси великой" и много-многое, что даже в памяти уже не задержалось :))

Я человек упорный и, что касаемо книг, хладнокровно-методичный. Посему все пять или шесть глубоких довольно коробок были исследованы сверху донизу - и я-таки нашла свой обычный бонус за терпение: отличную книжицу. Да не одну, а в трёх частях. Теперь эта прелесть (каждый экз. по 85 р.) пристроена на нашей книжной полке. Прошу любить и жаловать:

РУССКАЯ МИСТИЧЕСКАЯ ПРОЗА
Антология в 3 томах



( Что каждая в себе таит... )

Пошли с утреца минут на пятнадцать из дому, не всё ж, мол, сидеть в выходные дома, благо надо купить хлеба, лимонов к чаю и помидоров к столу. Вернулись через полтора часа со всем указанным, плюс неслабый груз пищи духовной :))
Лично мои приобретения:

   Каналья/б.г./ (м.) — плут и по совместительству мошенник; примерно то же, что шельма и бестия, одним словом — пройдоха.
    Ругательство широкого смыслового диапазона, выражающее, с одной стороны, порицание аморальности объекта, с другой — непроизвольное восхищение его удалью, ловкостью, сообразительностью.
    Чарующий образ канальи запечатлен в «плутовских романах» эпохи Средневековья и стихах Франсуа Вийона; в шедеврах эпохи Возрождения — «Декамероне» Боккаччо и мемуарах Бенвенуто Челлини; XVIII век обогатил человечество записками Джакомо Казановы.
   В России это ругательство приобрело популярность в конце XVIII — начале XIX вв.
       Примеры употребления:
       «Это происшествие возбудило тыщу толков, наибольшей частью самых глупых, из коих одно порицание Геккерна справедливо, он вел себя как гнусная каналья» (Император Николай I Великому князю Михаилу Павловичу. Письмо от 3 февраля 1837 г.) «Прачка Палашка, толстая и рябая девка, и кривая коровница Акулька как-то согласились в одно время кинуться матушке в ноги, винясь в преступной слабости и с плачем жалуясь на мусье, обольстившего их неопытность. Матушка... пожаловалась батюшке. У него расправа была коротка. Он тотчас потребовал каналью француза» (А.С. Пушкин. Капитанская дочка).«У нашей Натальи все люди канальи»(Поговорка). Между прочим, в XVIII веке слово К. считалось настолько непристойным, что Радищев в своем «Путешествии из Санкт-Петербурга в Москву» был вынужден приводить его в сокращенном виде: «кан...» Забавно — ведь книга целиком была нецензурной по политическим соображениям!
       [Ругательство заимствовано из итал. языка, но к нам попало во французском варианте («canaille»). В основе этого слова лежит латинский корень «canis», что значит «собака»; К. — усиленное производное, нечто вроде «собачища».]
       Современный вариант: ведущий одного из телеканалов, исповедующий христианский принцип «нет власти, аще не от Бога», вполне заслуживает титула «телеканальи».

И - тадаам!- новая книжка Евгения Шестакова, за коей давно охотилась :))

История РФ, краткий курс
(М.М. Жванецкому посвящается)

Едва проявившись на контурной карте мира, Киевская Русь сразу же осознала себя могущественной страной. Князь Олег, собрав войско в несколько тысяч храбрых и несколько сот трезвых воинов, пошел походом на Константинополь. Узнав об этом, хитрые греки мгновенно переименовали свою столицу в Царьград, и первый поход русичей окончился значительным по расстоянию промахом. Раздосадованный Олег, собрав с помощью нового войска разбредшееся кто куда старое, предпринял новый поход. На оба города сразу. Увидев издали многочисленные дымы полевых кухонь и самогонных аппаратов русичей, хитрые греки послали навстречу русьскому войску парламентеров. Появившись в шатре у князя, парламентеры всего за одну минуту унизились до такой степени, что князь побрезговал брать город штурмом. Отдав им свой нательный щит, он велел прибить его к городским воротам, а летописцам приказал зафиксировать победу ввиду неявки противника. Затем русьское войско вернулось обратно и, переодевшись, принялось двигаться вперед в экономическом отношении...

Зимой 1242 года тевтонские рыцари так замерзли, что решили сходить за дровами в богатую бесплатными деревьями Русь. Однако князь Александр Невский, титулуемый кроме остального и как "великий всея березы, сосны, дубы и прочая осины лесник", возмутился сам и возмутил против непрошенных гостей своих подданных. Созвав вооруженное длинными палками опалчение, князь сложил в большой рупор ладони тысячи человек, дождался попутного ветра и крикнул "Halt!" Услыхав, рыцари построились свиньей и хвостиком вперед принялись отступать. Однако при этом экономные немцы не бросили из собранного ни сучка, а их лошади торопливо срывали губами оставшиеся с осени листья. Разгневавшись еще более, князь Александр приказал роте браконьеров отрезать врагу пути отступления. В считанные минуты ледяной панцирь Чудского озера покрылся множеством лунок. Пятившиеся задом рыцари, попав в лунки ногами своих коней, потеряли подвижность, спешились и нагнулись. И тут, подобравшись с тыла, длинными толстыми палками им крепко засадил могучий засадный полк! От нестерпимого стыда все до единого оккупанты провалились под лед...

(Если нету пока книжки, читаем дальше ТУТ:)

ВЕК ЛЕОНИДА ЛЕОНОВА. Проблемы творчества. Воспоминания.
М., ИМЛИ РАН, 2001.— 399 с.

В коллективный труд пошли материалы международной научной конференции «Творчество Л.Леонова и духовной культуре XX столетия», посвящённой 100-летию со дня рождения выдающегося русского писателя, состоявшейся в ИМЛИ РАН в мае 1999 года. В статьях рассматриваются разные стороны творчества Л.Леонова как художественного феномена и контексте русской и мировой культуры XX века. Принципиально новые подходы используются при анализе художественного мира писателя, его своеобразия, творческого метода, философского содержания его произведений. Особое внимание уделено рассмотрению проблематики и художественной структуры последнего романа Л.Леонова «Пирамида». В труд включены воспоминания, беседы, интервью с Леонидом Леоновым, которые содержат интересные сведения о жизни и творчестве художника.

( СОДЕРЖАНИЕ СБОРНИКА )

В.Л. Кляус. Указатель сюжетов и сюжетных ситуаций заговорных текстов восточных и южных славян. М., Наследие, 1997 - 464 с.

В указателе систематизируются заговорные тексты восточных и южных славян. Учтено более 3000 текстов из восьмидесяти публикаций XIX-XX вв. Для фольклористов, этнологов, специалистов в области народной культуры.

Предисловие. (фрагменты)

… В XIX-XX столетиях фольклористы славянских стран собрали огромное количество произведений устного народного творчества, и этот фонд постоянно пополняется. Современные исследователи в своих работах стремятся использовать максимальное число известных им текстов, так как это дает возможность представить объективную картину истории их возникновения, эволюции и бытования. В связи с этим систематизация фольклорного материала приобретает все более важное значение.

       Начальные попытки систематизации заговорно-заклинательных текстов были предприняты еще в середине XIX веке, в первых сборниках-антологиях этого жанра. В "Великорусских заклинаниях" Л. Н. Майкова все заговоры разделены на восемь групп по признаку использования текста в той или иной сфере жизни человека: 1. Любовь; 2. Брак; 3. Здоровье и болезни; 4. Частный быт; 5. Промыслы и занятия; 6. Общественные отношения; 7. Отношение к природе; 8. Отношение к сверхъестественным существам. Внутри этих групп тексты распределяются на подгруппы по функциональным различиям. К примеру, в группе "Любовь" выделены "Заговоры приворотные, присушки и любжи" и "Остуды, отсушки", в группе "Брак" — "Девичьи приговоры для привлечения женихов", "Когда сваху посылают засватывать избранную невесту", "Когда сваха идет на сватовство", "При проводах жениха", "При проводах невесты" и другие.

       Таким образом, Л. Н. Майков предложил классификацию русских заговоров на основе тематическо-функционального признака. Эта классификация проста, понятна и удобна для публикаций, особенно тогда, когда даются большие массивы текстов. Она с небольшими изменениями часто использовалась и используется до сих пор многими исследователями заговорно-заклинательных текстов. <…>
       Мысль о необходимости систематизации заговорной поэзии занимала А.В. Ветухова. Рассмотрев классификации русских, украинских и европейских исследователей, он предложил следующее решение проблемы: "Мне думается, что для удобства обследования материала можно распределить его по наичаще встречающимся ... названиям болезней,... а в этих крупных отделах попытаться установить группировку по степени древности заговора, руководствуясь его формальной стороной ... и психологическими основаниями возникновения и эволюции заговора". Разделяя тексты на группы (от сглаза, от крови, от зубной боли, от "болезней реже встречающихся": антонов огонь, бешиха, бородавки, веснушки, видмен, волос и т. д. по алфавиту), А.В. Ветухов применил функциональный признак. Внутри групп А.В. Ветухов попытался расположить тексты в соответствии с их эволюцией, а точнее так, как он ее представлял. Основным признаком, из которого он исходил, было наличие/отсутствие в тексте христианских элементов. <…> Работа А. В. Ветухова, хотя и имеет ряд серьезных недостатков, незаслуженно забыта. Это было первое исследование, в котором в большом объеме систематизировались заговорные тексты всех славян и привлекался материал других народов (немцев и греков).
       Попыток повторения и осмысления опыта А. В. Ветухова практически не было. Из исследователей XIX — начала XX века к нему обращался только Н. Ф. Познанский. В монографии "Заговоры: опыт исследования происхождения и развития заговорных формул" он подвергнул работу А. В. Ветухова острой критике и указал, что "внутренний признак", который не мог найти А. В. Ветухов, определил немецкий ученый О. Эберман. "Его труд, — писал Н. Ф. Познанский, — не простой сборник, а систематическое расположение и сравнение формул по разрабатывающимся в них мотивам.. В основу каждого мотива автор кладет древнейшую сохранившуюся редакцию, а потом следуют позднейшие редакции и варианты". <…>При этом характерно, что, как и А. В. Ветухов, Н. Ф. Познанский обращался не только к восточнославянскому материалу, но и фольклору других славян, романских и германских народов.
( Дальше - больше: о дореволюционной фольклористике и проблемах систематизации )

       Для описания заговорного сюжета, в отличие от эпического, достаточно четырех элементов: персонаж (П), его действие (Д), место действия (М), объект действия (О) — они находятся во взаимосвязи друг с другом, играя важную роль в организации повествования заговорных текстов. Каждый из этих элементов неделим.
       На наш взгляд, любую пару повествовательных элементов в заговорном тексте можно определить как заговорный мотив и, выстраивая их в цепочку П-Д-М-О, описывать заговорный сюжет.

       Заговорный сюжет по своему характеру отличается от сюжетов других фольклорных жанров, в первую очередь от эпических (былины, сказки и др.). Так, одной из его особенностей является элементарность, "неразвитость".
       Заговорная поэзия — не аморфное и хаотическое образование. Она представляет собой устойчиво структурированную систему, которую ощущают сами носители, разделяя заговоры, прежде всего, на "черные" и "белые". Это "народное" деление восходит к одной из основных культурных оппозиций: добро/зло. В центре заговорной поэзии, как и любого другого вида народного искусства находятся человек и его жизнь, поэтому, действительно, все заговорные тексты можно выделить в две группы по признакам "нанесение зла" и "уничтожение зла" (или иначе — "отнятие" и возвращение добра). Но такое разграничение верно лишь с точки зрения функциональной направленности. Внутренне заговорная поэзия едина — тексты обеих групп построены на единых принципах, обладают одинаковостью структурных форм, сюжетов, мотивов, образов.
( О принципах объединения заговоров в группы и оформления записей в Указателе )

       Всего в "Указателе" учтено более 3000 текстов из восьмидесяти публикаций XIX-XX столетий. При привлечении столь большого материала не могли не обнаружиться сюжетные схождения между разными славянскими традициями. Они специально отмечены в дополнительном указателе сюжетных тем и схождений.
       Немаловажную роль в тексте, кроме действия, играют образ персонажа и место, где он находится. Возможно, что нами еще до конца не оценена роль образов персонажей и локусов в сюжетообразовании заговоров. Понимая необходимость и важность изучения персонажей, мест действия и иных повествовательных элементов, мы даем особые указатели персонажей, предметов и локусов, некоторых констант и атрибутов персонажей и предметов.

       Автор выражает искреннюю признательность Юрию Ивановичу Смирнову за советы при определении путей систематизации заговорных текстов и Алле Геннадьевне Шешкен за лингвистические консультации по сербскохорватскому материалу.

Кануны и рубежи. Типы пограничных эпох — типы пограничного сознания. В 2-х частях. М., ИМЛИ РАН, 2002.

В труде, созданном по материалам российско-французской конференции, в теоретическом и историческом аспектах рассматривается феномен переходной/пограничной эпохи, динамика, типология развития культуры и творческого сознания в кризисные периоды. В центре внимания — ситуация в культуре на переходе от XX к XXI в., от II к III тысячелетию. В междисциплинарном исследовании участвуют культурологи, философы, историки культуры, литературоведы, искусствоведы.






( СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ: ЧАСТЬ I, ЧАСТЬ II )

Долин А.
ПРОРОК В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ.— М.: Наследие, 2002.— 320 с.

В книге на обширном историческом и литературном материале прослеживается становление и развитие профетической традиции в русской поэзии, общественной мысли, изобразительном искусстве. Пророческие, мессианские и эсхатологические мотивы издавна составляли отличительную особенность отечественной литературы, формируя уникальную национальную ментальность. Апокалиптическая направленность духовных исканий русской интеллигенции XIX — нач. XX вв. во многом способствовала усилению революционных настроений и осуществлению Октябрьского переворота. В центре внимания автора судьбы крупнейших поэтов «мессианского склада», оказавшихся перемещенными из атмосферы культурного ренессанса Серебряного века в советское зазеркалье, и кризис профетического самосознания. На стыке литературоведения, психологии и культурологии рассматривается роль Поэта в истории, анализируется процесс мифотворчества как реальный фактор влияния на социальные и политические изменения в обществе.

( СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ )