Место радости

фрагмент из обширного интервью Суркова "Известиям", данного поистине "с развязностью совершенно невыносимой... какие-то советы космического масштаба и космической же глупости" (с)

---

Известия: В последнее время очень серьезно обсуждается тема рока. Особенно в контексте того, имеют ли право рок-звезды быть на одной стороне с властью или они должны всегда оставаться бунтарями. Как вы относитесь к дискуссиям на тему: с кем вы, мастера культуры?

Сурков: Я читал интервью БГ вашей газете. Мне кажется, что попытки добиться от каждого артиста, художника выражения каких-то своих политических пристрастий не вполне продуктивны. Вот, на мой взгляд, Гребенщиков - гений. В его поэтическом пространстве гораздо больше измерений, чем в нашем политическом. И разговор с ним о политике - это все равно что разговор с богом о пересоленной лапше. Бог, конечно, из вежливости разговор поддержит, но вряд ли заинтересованно.

Но в части публики, которая по неясным причинам считает себя обязанной всех поучать, очень развито желание задать этот риторический вопрос: с кем вы, мастера культуры? Определитесь, дескать, в классовой борьбе. Но, я напомню, вообще-то вопрос этот большевистский и восходит к тезису Ленина о партийности литературы. Меня просто поражает та нетерпимость, с которой на музыкантов набрасываются за их участие во встречах с президентом, за что-то еще. И когда начинают таким повышенным голосом требовать: вы там решите, с кем вы - за власть вы или против власти и т.д. Мне, честно говоря, иногда кажется, что Бертран Рассел был прав, когда говорил, что европейский либерализм логично привел к большевизму. Потому что в такой постановке вопроса я вижу симптомы большевистского сектантства - кто не с ними, тот против них.

Разве литература должна быть партийной? Нет, не должна. Не надо спрашивать художника, за кого он. Художник вообще не обретается в этой дихотомии - "за" или "против". Художник обычно живет в более сложном мире. И мне кажется, это подтверждает весь опыт рок-культуры.

Известия: Ну а как же быть с формулой: рок - это музыка протеста?

Сурков: Коллеги, это советское клише! Его придумали когда-то в СССР, увидев, что моду на рок среди молодежи остановить невозможно. Увидев, что ее никуда не денешь, решили обратить в свою пользу. "Ах, вы любите рок, зарубежную музыку? Ну так знайте, мальчики и девочки, что рок - это музыка протеста. Рок протестует против империализма". Вот и все. Давайте изучим тексты Beatles, Rolling Stones, Doors, Deep Purple, и вы там слово "Вьетнам" не найдете. Не обнаружите ни слова о политике в прямом смысле. Нет. Рок - это была новая музыка, музыка нового образа жизни, но не аккомпанемент для борьбы за власть. Париж 68-го вдохновлялся все-таки не песнями Леннона и Маккартни, а тезисами Че и Мао.

И если говорить об опыте великого Джона Леннона, который в какой-то момент ушел в некий радикал-активизм, лично мне до сих пор непонятный, то сделал он это ровно тогда, когда ему стало уже нечего сказать как поэту и музыканту.

Рок - это не про кандидатов в депутаты. И не про химкинский спор хозяйствующих субъектов. Это про другое совсем. Это просто музыка и поэзия - это про все, не больше и не меньше. Даже если мы возьмем рэп, а он гораздо более социален, в нем действительно были и до сих пор есть отдельные группы, которые очень политизированы. Но все-таки, по большому счету, рэперы давно вписались в культурный истеблишмент Америки. Стали миллионерами. Странный протест.

Художникам надо дать возможность оставаться художниками. Не нужно, чтобы они горой стояли за власть. Никто их об этом не просит. Но и, наверное, не надо от них требовать того, чтобы они обязательно были против нее. У поэтов своя особая и очень высокая миссия. Бог посылает их в мир небольшими группами. Чтобы делать не агитки, а стихи.

О. БЫЧКОВА: Добрый день! Я хочу представить нашего гостя. Это гость на самом деле редкий, это гость из Японии Сатоши Эндо, который директор Института аски. Тем, кто знает, что такое аски, я не будут объяснять. Я сразу прошу прощения, что я не английскими буквами, а таким русским просторечием произношу это слово. Аски – это такой способ рисования компьютерных картинок компьютерными средствами, но и не только. на самом деле, гораздо больше. Добрый день, господин Эндо!

С. ЭНДО: Я Эндо, прошу любить и жаловать.

О, БЫЧКОВА: Прежде чем мы начнем наш разговор о современной культуре, о манга, об аниме, специалистом в чем является наш гость, я хотела бы сразу сказать, что наша беседа происходит в тот момент, когда в Москве перекрыто движение. Все готовятся к военному параду 9 мая, по улицам ездят танки, какие-то ракеты, летают какие-то военные самолеты. Все очень сложно. Гостю пришлось не очень легко добираться к нам на «Эхо Москвы», и даже пришлось ехать не на машине, а на метро. Какие у вас впечатления от этого приключения? Расскажите коротко.

С. ЭНДО: Я планировал приехать сюда на машине, предоставленной посольством, но так как дороги были перекрыты, мне пришлось приехать сюда на метро. Я видел самолеты МиГ и вертолеты, которые висят как …(неразб), и от этого я получил большое удовольствие, и мне удалось приехать сюда с опозданием на час. В Токио мне невозможно получить такой опыт, поэтому мне было очень приятно.

О. БЫЧКОВА: Ну, вы увидели практически военный парад сегодня в полдень.

С. ЭНДО: Я получил очень большое удовольствие.

О. БЫЧКОВА: Скажите, пожалуйста, а вы в Москву приехали как турист, как гость, как официальное лицо? Вообще, в каком качестве вы сегодня?

С. ЭНДО: Сейчас я работаю в Институте аски, и моя работа заключается в исследовании отношений манга или …(неразб) и интернета. Я занимаюсь исследовательской работой, но с июня прошлого года мой друг приехал в Москву работать, и в этот раз я приехал к нему в гости в частном качестве.

О. БЫЧКОВА: Тем не менее, мне показали сейчас перед эфиром эту книжку манга на русском языке. Это что такое? Ой, тут еще написано «Возраст читателей от 16 лет». Я даже боюсь раскрыть, я сейчас посмотрю, что там внутри.

С. ЭНДО: Это возрастные рамки здесь написаны, потому что это содержание опасное именно потому, что содержание комиксов для таких возрастов – 16 и более.

О. БЫЧКОВА: Знаете, вообще, комиксы как направление такой культуры отдельной совершенно, они не очень приживаются в России. Не хочу вас огорчать…

С. ЭНДО: Вчера я побывал в «Горбушке», и еще я встретил представителя издательского дома, который опубликовал этот комикс. Я уже знал, что в России пока не очень популярны комиксы, по сравнению с анимацией. В России уже многие дети или студенты увлекаются анимацией. А телевидение или DVD, я считаю, что если такое удовольствие, невозможно отвратить анимации, а именно надо получить от комиксов.

О. БЫЧКОВА: Вот я всегда хотела знать такую вещь. Вот манга и анимация, соответственно, комиксы и мультфильмы – понятно, что такое явление в большой степени японское. Но, с другой стороны, в этом есть еще некая такая культурная космополитичность. Вот как вы думаете, сколько там японского, и сколько в этом международного, что нужно не только японцам?

С. ЭНДО: В Японии вообще на каждой неделе публикуют журналы манга и комиксов 110 миллионов тираж. Разные журналы. И от этого еще выставляют такие маленькие книжки. Что касается анимации, говорят, что около 60 процентов анимации производится именно в Японии. Поэтому, конечно, можно сказать, что одновременно манга и анимация – это очень японские вещи и одновременно распространяются по всему миру, именно японские анимации. И поэтому можно сказать и так – международный такой.

( ДАЛЬШЕ... )

Владислав Крапивин: «О несчастных детях у нас в стране можно писать снова и снова»

В один из дней работы Московской международной книжной выставки-ярмарки у стенда издательства «Эксмо» был ажиотаж. К плотной толпе, ожидающей автографа, устремлялись все новые посетители выставки: «Неужели сам Крапивин?! А где можно книгу купить?» Я сама простояла целый час в этой интеллигентной очереди поклонников знаменитого писателя Владислава Крапивина, который в Москву приезжает крайне редко. И каждый его приезд – событие для людей, воспринимающих его книги как «маяк у вечности на краю». Это тот случай, когда знают не конкретную книгу – у Крапивина опубликовано более 300 изданий на разных языках, а знают самого автора – Писателя, Педагога. Причем, два этих дела: писательское и педагогическое – неразрывно связаны в крапивинской судьбе.

В 1961 году Владислав Крапивин организовал в Свердловске разновозрастный парусно-фехтовально-журналистский отряд «Каравелла», которым руководил более 30 лет. А в 1962-м вышла его первая книга, «Рейс «Ориона»», о жизни подростков. С тех пор любое новое произведение писателя, продолжающего в своем творчестве традиции Аркадия Гайдара, Александра Грина и Константина Паустовского, встречается читателями на ура. Будь то реалистические произведения о подростковой жизни: «Валькины друзья и паруса», «Та сторона, где ветер», «Мальчик со шпагой», «Журавленок и молнии», «Острова и капитаны»… Или фантастические: «В ночь большого прилива», «Баркентина с именем звезды», «Дети синего фламинго», «Голубятня на желтой поляне» – только перечисление названий займет не один лист! Книги Владислава Крапивина – это концентрат чистейшей романтики и героики, это гимн дружбе, храбрости и честности. Это написано крепко, лихо, динамично и захватывающе.















( ЧИТАЕМ ДАЛЬШЕ: О любимой книге Владислава Крапивина, о его позиции относительно учителей и милиции, о выпускниках клуба Каравелла, ставших известными, о Великом Кристалле Вселенной, о читателях, о сыновьях, и о детях, которым некуда пойти за помощью... )

Официальный сайт Владислава Крапивина

Владислав Крапивин: ребёнок и романтик на сайте газеты "Местное время"

"Крепкие паруса Владислава Крапивина" на сайте "Пионерка.Ру"

Его появление на "Марше несогласных" наутро после президентских выборов, говорят, ошарашило даже самих оппозиционеров. Тут же поползли слухи: зачем Шевчуку становиться под одни знамена с Лимоновым и Каспаровым? Первые фыркали: пиар чистой воды! Поэтому вторые спорили: Юлианыч - мужик, граждани-и-ин, челове-е-ечище!

- Юрий Юлианыч о политике говорить отказывается, - завернул меня администратор группы ДДТ. - В деревню уехал, альбом новый пишет.
"Попытка - не пытка. А прогонит, ну и бог с ним!.. - утешал я себя на следующий день, прошлепав три километра по ручьям на глинистой лесной дороге. Солнце весело плавило останки снега между соснами. - Вроде бы этот дом. Точно! На гитаре играют..."

"У меня беда такая: я рифму разлюбил"

- Слушай, некогда, - взмолился на крыльце Шевчук, щурясь после темноты. - Ну не стой на пороге, зайди на секунду.
Вдоль кирпичной печки выстроились бутылки. Из-под кефира. Пост до Пасхи.
- Слушай: "Зрачки Вселенной расширяются", - смакует слова Шевчук. Глаза из-под очков вспыхивают азартным огоньком. - Вот это уже поэзия. А просто Вселенная - это лекция. Я ищу постоянно эту разницу. Отчего зрачки расширяются?
- От страха...
- Или от кайфа. Или тут все-таки угроза какая-то? "Ты танцуешь пьяный, благородный, смелый"... Да, вот такой поток сознания. Знаешь, у меня беда такая: я рифму разлюбил, каноны речи. Но русский не английский язык - без рифмы сложно... И в то же время должна быть некая шероховатость. Совершенство - это все равно, что петь под фанеру.

Рабочий кабинет - крохотная деревянная кухонька с потемневшим столом. Увлеченно небритый, в табачном дыму, Юрий Юлианович вылавливает между рукописных листов сигарету и, по-доброму ворча, выдыхает:
- Да-а, сбил ты меня...

"Пропиар"

- Тут кое-кто написал: Шевчук засветиться лишний раз решил, вот и пошел на "Марш...". Как пропиарились?
- "Дураки называют нас совестью рока, циники видят хитроумный пиар". Я пел об этом. Представь, за три квартала до площади - грузовики, набитые ментами. Несчастные люди поигрывают дубинками, поедают свои бутерброды. И вот с двумя тысячами «несогласных» сквозь эту армию продираешься. По-вашему, это - пиар?!
- Сомнительный?
- Мягко говоря. Омоновцы узнали: "Шевчук, ты-то куда? Сдурел, что ли?" "И что, бить будете?" - говорю. Обалдели, не нашлись, что сказать. У тех, кто пишет про "пиар", не болит ничего. Они не понимают. А если поймут, им будет скверно до слез, они спать не смогут. Как там у Шопенгауэра? "Никто не может видеть выше себя... Всякий усматривает в другом лишь то, что содержится в нем самом". У меня, как у очкарика-интеллигента, постоянный излом. Конфуций говорил, что общество - это тело: есть голова, руки, ноги, а есть член. Голова думает, остальное - пашет. Но я православный, для меня любой человек - это свято.

( Циники, гламур, с одной стороны, и мужик, в котором любовь (по Достоевскому), - с другой. Я должен любить всех циников-критиков. Но при этом я имею право их выпороть при удобном случае, как детей несмышленых... )

(с) "Огонёк", № 17, 2008

ХЕЛАВИСА: «Я оперирую мифами и теоретическим колдовством»

- Когда выходит новый альбом «Мельницы»?
- Новый альбом называется «Зов крови» и выйдет в октябре – ноябре нынешнего года. Запись пока не закончена, что-то доделываем на ходу. Из известных песен в него войдет «Травушка», которая уже вышла на радио. Но в основном он будет состоять из новых песен, написанных мною за последний год. В том числе несколько песен, которых никто никогда еще не слышал. Мы использовали в записи много духовых – русский народный инструмент кугикла, много жалейки и вислы. Звучит аккордеон и ирландская арфа. Как всегда, много разнообразной перкуссии.

«Зов крови» звучит драйвовее и мягче в каком-то смысле, чем предыдущий альбом «Перевал». Однако не столь сказочно-барочно, как «Дорога сна». Это не сказка, а современный рок-н-ролльный миф. Миф в том смысле, что есть любовные привороты, превращения, прорицания будущего. Многие считают «Перевал» тяжелым альбомом. А мне кажется, что он заумный, что ли. В «Зове крови» такого не будет. Будет рок-н-ролл ранних 70-х. Привет Дженис Джоплин.

- Получается все-таки утяжеление музыки?
- Не совсем. Скорее жанр расширяется, вплетаются всякие босановы, реггейные мотивы. И классические акустические медляки тоже будут. Получается не утяжеление, а девальвация самого понятия жанра. У нас жанра нет. Мы играем то, что диктует песня. Если песня получилась такой, что ее надо играть как босанову, мы ее сыграем как босанову. Мы не будем ее притягивать за уши к фолк-роковому стандарту. Нам нужно, чтобы каждая песня зазвучала максимально хорошо.

- Жанр фолк-рока ведь подразумевает в том числе вливания из босановы или танго, например?
- Наверное, фолк-рок – вообще очень удобное наименование. Сыграл что-то такое, что никто не понял? Значит играешь фолк-рок. Собственно, хоть горшком назови, только в печку не ставь. Вопрос жанра – для меня вопрос чисто теоретический. Меня интересует, нравится или не нравится, получается или не получается. Сделаешь что-то и думаешь: ага, песня пойдет.

У меня есть соавтор, Ольга Лишина, и она периодически присылает мне тексты – я сразу вижу, можно что-то сделать с этим текстом или нельзя. Если можно, мы начинаем колдовать, придумывать что-то, и зачастую песня получается совсем не про то, про что был изначальный текст. У меня ощущение в позвоночнике, что вот этот текст получится.

- В позвоночнике получается, что все тексты «Мельницы» – не бытовые. В каком-то смысле романтические, с другой стороны – тонкая грань между сказкой и притчей. А близки ли вам песни Рады в этом смысле?
- Наверное, да. У нее другая область словесной и музыкальной магии. Она оперирует заговором, практической стороной колдовства. А я оперирую мифом и теоретической стороной. Мне нравится думать, что мои песни представляют собой кусочки мифов современного и даже вневременного мифологического сознания. Такое сознание есть всегда, от смены эпох это не зависит. Верим ли мы в Деда Мороза или в чеченского террориста за углом, в Маниту или духов грома. Это явления одного порядка.

( ЧИТАЕМ ДАЛЬШЕ: Мне очень близка идея, что правильно составленные слова образуют магическую совокупность, которая заставит слушателей услышать не только набор слов или нот, но они должны услышать нечто третье. Что и составляет самую важную часть песни... )

Автор: Петр Мамонов
Источник - журнал Rolling Stone, 12 февраля 2007

Успех религиозной драмы Павла Лунгина «Остров» уже не подвергается никакому сомнению. А не так давно, в преддверии выхода картины, исполнитель главной роли Петр Мамонов обратился с речью к редакции русского Rolling Stone.

Rolling Stone на русском языке - это говно. Вы меня простите, но я правду говорю. Говно журнал: порнуха, непотребства. А когда на английском читаешь, вроде все прилично - о поп-звездах там, все понятно. На русском раз пять покупал и тут же выкидывал в мусорный ящик. Вся туфта, которая нас окружает, она вся в Rolling Stone. Я думаю, вы знаете, как название вашего журнала переводится? Перекати-поле. Ну и при чем тут все эти жвачки? Это же куст, который катится по пустынному полю, это означает в переводе «лузер». По смыслу «лузер» в английском языке - это не неудачник, это человек уязвимый. Человек, который отринул все, которого легко ранить. Этот человек, лузер, он не гонится за бабками. Вот что у вас за название. А теперь откройте журнал и посмотрите, что там у вас написано и какая у вас бумага.

Вчитываться в Rolling Stone я не хочу, у меня и так перед глазами все пестрит. Я не читатель, я писатель. Но если меня что-то заинтересует - вот тогда я беру. Если я захожу в магазин «Трансильвания» и спрашиваю: «Чего у вас из Лондона пришло?», мне по обложкам сразу понятно, что за музыка внутри. Например, если я вижу клеевую прикольную обложку, шнурки там на ней какие-то на швейной машинке сделанные, это для меня как пятно. Вот поставь пачку «Беломора» в ряд с иностранными сигаретами, и я вам скажу - она будет как луч. Когда мы с Брайаном Ино вместе работали, знаете, что он из Москвы вывез? Квадратную коробку со спичками, на которую нужно надавить, чтобы из нее спичку вытащить. И Брайан эту коробку у себя в замке, в Вудбридже, поставил на мраморный английский стол XV века. Эта коробка сразу все убрала, потому что такого больше нигде не делают.

Любой человек, имеющий деньги, может что-то издать на глянцевой бумаге. А ею ведь даже жопу не вытрешь, потому что она глянцевая. Ведь как выглядели первые номера Rolling Stone? Как газета! Вот если бы вы сегодня сделали такую фишку, когда американцы от этого уже ушли, вот тогда бы я читал, мне бы было интересно. Сначала внешний вид - а уже потом текст. Подумаешь - тексты Rolling Stone! Сейчас и Cosmopolitan есть, и другие фальшивки. Вот если бы был просто перевод с английского, тогда другое дело. А у вас пятьдесят процентов чужих, пятьдесят - своих. Все герои плохие, когда они распопсованы, размалеваны, когда человеческого лица не увидишь. Какая-то общая масса, а сейчас время индивидуальностей. А вы таких, как я, пытаетесь смешивать с массовой культурой, на видео нас снимаете, а потом еще где-то показывать будете. А ведь денег я за показы не получаю. На фиг мне все эти ваши люди, что читают Cosmopolitan. Я не для них, я для тех, кто с семи утра в троллейбусе. Я не для глянцевых, вы перепутали. Я - маленький альтернативный человек со своим делом, которым интересуется пять тысяч человек.

( ЧИТАЕМ ДАЛЬШЕ: Я вашим итальянским коллегам из Rolling Stone давал интервью. Так надо было, они о фильме Лунгина спрашивали. Спрашивали о вере православной, как жить завтра спрашивали. Не потому спрашивали, что я такой, а из-за фильма. Фильм этот о самой насущной проблеме, поскольку у человека кроме пениса есть еще религиозный орган. И если этот орган неудовлетворен, сразу начинается тоска и уныние. Потому что сегодня многие живут по схеме «развлеки меня» - отсюда все эти смехопанорамы, безобразные круглые толстяки на экране или кровища. «Развлеки меня, покажи мне!» Мало куска жопы - давай всю, мало жопы - давай собак. Если бы вам духовность была интересна, она у вас была бы. Может быть, лично вам, редакторам, она и интересна, а спроса на это нету или маловато его, спроса... )

В России - новая волна борьбы с контрафактом. 12 января 2007 г. Госдума приняла во втором чтении поправки в Уголовный кодекс, поднимающие срок наказания за производство, сбыт и использование поддельной продукции с пяти до шести лет лишения свободы. При желании по этой статье можно посадить любого, включая самих депутатов Госдумы.


К чему может привести принятие поправок, ужесточающих ответственность за нарушение авторских прав, обозревателю "Власти" Григорию Ревзину рассказал заведующий кафедрой прагматики культуры Высшей школы экономики, автор книги "Экономика символического обмена" Александр Долгин.

"Речь идет о защите прав корпораций"

- Вас можно назвать экспертом в области авторского права. Треть вашей книги посвящена теории копирайта. Вам новый закон нравится?
- Что тут может нравиться? Ответственность за нарушение копирайта повысилась до шести лет, а была пять. Тем самым нарушение копирайта перешло из разряда среднетяжелых преступлений в тяжелые. Теперь по закону об оперативно-розыскной деятельности могут применяться более жесткие методы расследования. Отбывание наказания - в зоне строгого режима. Там вообще масса неприятностей. Например, не может даваться наказание ниже низшего предела. Практически невозможно дать условный срок, а до сегодняшнего дня все нарушители копирайта у нас получали условные сроки. Опять же практически невозможна амнистия.
- Ну это же преступление. Если у меня, как у автора, кто-то взял и украл произведение - пусть отвечает.
- При чем тут автор? Вы что, считаете, что копирайт защищает автора?
- А кого?
( ЧИТАЕМ ДАЛЬШЕ: ...У закона очень позитивный имидж, он защищает хороших людей: писателей, музыкантов, актеров, режиссеров. А по сути, он к ним не имеет отношения, даже наоборот, ведь отношения бизнеса и творцов совсем не безоблачны: чем бизнес сильнее, тем творцы бесправнее. )

---

Источник - "КоммерсантЪ ВЛАСТЬ" № 3(707) от 29.01.2007

См. также статью "Работа над фальшивками"

Милиционер поневоле

Валерий Золотухин о том, почему с экрана исчезли герои из народа. Знаменитый актёр по-прежнему играет в Театре на Таганке, колесит по стране с концертами, издаёт одну книгу мемуаров за другой, публикует эротические рассказы в "Плейбое" и кормит пятерых внуков и троих детей.

ДОСЬЕ

Валерий Золотухин родился 21 июня 1941 года на Алтае. В детстве Золотухин страдал туберкулезом костей и ходил на костылях. После школы деревенский парнишка, да еще с больной ногой поступил в ГИТИС, на отделение оперетты, где надо и петь и танцевать. На курсе Золотухин познакомился со своей будущей женой, Ниной Шацкой, родившей ему сына Дениса. Дениса впоследствии воспитывал второй муж Шацкой Леонид Филатов. С 1964 года Золотухин играет в Театре на Таганке и занят во всех знаменитых спектаклях театра. Вскоре после развода с Шацкой Золотухин женился на переводчице Тамаре. С тех пор, несмотря на бурный темперамент, актер обрел стабильность и в жизни, и в творчестве.
Недавно знакомый журналист светской хроники пожаловался мне, как унизительно брать интервью у звезд. Например, пресс-секретарь Филиппа Киркорова предупреждает журналистов, что через каждые пять минут те обязаны говорить певцу о его гениальности. Золотухин, всесоюзная, а теперь уже всеэсэнгешная слава которого вдовое старше славы Киркорова, ничуть не страдает высокомерием. Напротив, открытость и простодушие - стиль его жизни. Перебрав в уме всех мало-мальски известных актеров, понимаешь, что он один способен признаться, что мысль построить храм в родном селе на Алтае пришла к нему из практических соображений. Получил большой гонорар за книгу, издатель посоветовал: отдай часть денег на благотворительность - не надо будет налоги платить, рассказывает Валерий Сергеевич. Потом храм стал частью его жизни. ...Может, он поможет замолить грехи, о которых Золотухин тоже говорит открыто. Хотя и не без печали.

( ДАЛЕЕ - Валерий Золотухин о себе, своих книгах и своих детях )

Пишет Человек без футляра( smorodinov) в seminar

       По природе своей я тугочит — читаю не глотом, смакуя. (Конечно, если объект чтения того стоит.) Но первое же знакомство с творчеством Маканина убедило меня в самочинности его произведений — писатель буквально вкладывает в них волю, оживляя текст. Тот же маканинский «Андеграунд»: и посмаковал, казалось бы, а произвольно не двинешься — будешь читать так, как задумал автор. Я тогда, помнится, просто был поражен этими скобочками, спотыкающими ум и заставляющими воспринимать мысль так, как того требует замысел. Таков и сам Владимир Семенович. Надо обладать удивительной леностью ума, чтобы тут не споткнуться, чтобы проморгать феномен под именем Владимир Маканин.
       Пригласила писателя в Волгоград профессор ВГПУ Светлана Перевалова, взвалив на себя все бремя организации. Вуз, озабоченный своим юбилеем, встретил Маканина без помпы, но актовый зал был полон. Приветствия, добрые слова, театрализованные импровизации по мотивам произведений Владимира Семеновича. Наконец, сама лекция.
       Маканина не первый год интересует тема русского романа, но если раньше акцент делался на эволюции лирического героя, то теперь Владимир Семенович говорил о проблеме литературы в свете кино:
       — Дороманная литература, та самая мощная и настоящая, не имела сцен. Это была литература мысли и слова. Потом появился роман, и он, помимо мыслей, имел и четкий сюжет. Со временем роман породил и свое отражение — кино. А кино в свою очередь поглотило своего родителя. И литература уже беспомощна перед этим монстром. Роман сегодня пишется с оглядкой на видеоряд, он теряет то, чем всегда была славна литература — изящество и рефлексию. Произведение сначала демонстрируют на экране, а уже потом люди покупают книгу, по которой снят фильм. Книга превращается во что-то второсортное...
       Владимир Семенович знает, о чем говорит: сам выпускник Высших курсов сценаристов и режиссеров при ВГИКе, Маканин наречен журналистами и критиками писателем малых форм. И не потому, что автор чурается романов, а потому, что верен классической традиции, уделяющей рассказу и повести то пристальное внимание, которого они заслуживают. Отнюдь не случайно Владимир Семенович был инициатором и составителем сборника лучших повестей XX века...
       Я невольно сравниваю Маканина с его андеграундским Петровичем. Последний — бомж и непризнанный писатель, один из «Божьего эскорта суетного человечества», «экзистенциалист», отказавшийся от литературного поприща и ставший общажным сторожем: «Пушкин и Петрович — гении-братья». Маканин, правда, писатель признанный и, благо, от писательского дела не отказывающийся. Но его стоическое равнодушие к напускному, к дешевой славе...
       Вот и теперь после лекции Владимир Семенович отнекивается от всех административных мероприятий:
       — Руслан, — говорит он мне, — я уже второй день в плену официоза, а хочется на природу. Вы, живущие на Волге, к сожалению, не понимаете всей красоты этой реки.
       Мы плывем на прогулочном теплоходе. Маканин любуется пейзажем. Лицом он похож на древнерусского князя. Классик на Волге...


( Читаем дальше )