Место радости

 


             II.

     Und fast ein Madchen wars und ging hervor
     aus diesem einigen Gluck von Sang und Leier
     und glanzte klar durch ihre Fruhlingsschleier
     und machte sich ein Bett inmeinem Ohr.

     Und schlief in mir. Und alles war ihr Schlaf.
     Die Baume, die ich je bewundert, diese
     Fuhlbare Ferne, die gefuhlte Wiese
     Und jedes Staunen, das mich selbst betraf.

     Sie schlief die Welt. Singender Gott, wie hast 
     Du sie vollendet, da sie nicht  begehrte,
     Erst wach zu sein? Sieh, sie erstand und schlief.

     Wo ist ihr Tod? O, wirst du dies Motiv
     erfinden noch, eh sich dein Lied verzehrte? –
     Wo sinkt sie hin aus mir?.. Ein Madchen fast…


                *     *     *

     Шалунья-девочка, дитя струны и звука,
     вся - ликованье голоса и лиры,
     весенней дымкой проскользнув над миром,
     легко впорхнула в раковину слуха –

     и, задремав во мне, весь мир, седой и юный, -
     предчувственные мной луга и дали, -
     о них я помню ли? их видел ли? мечтал ли? –
     перебирает в полудрёме, точно струны:

     она спит мир. О чародей, творец её сознанья,
     Поющий бог, как удалось тебе
     родить её, не потревожив дивной грёзы?..

     Смерть пробужденья – тёмная угроза…
     О, как беспечна и легка – своей судьбе 
     она навстречу – ниже, вглубь… вся- ликованье…



                           пер. 30.01. 2003 г.

                    I

     Da stieg ein Baum. O reine Ubersteigung! 
     O Orpheus singt! O hoher Baum im Ohr!
     Und alles schwieg. Doch selbst inder Veishweigung
     ging neuer Anfang, Wink und Wandlung vor.

     Tiere aus Stille drangen aus dem Klaren
     gelosten Wald von lager und Genist;
     und da ergab sich, daβ sie nicht aus List
     und nicht aus Angst in sich so leise waren,

     sondern aus Horen, Brullen, Shrei, Gerohr
     schien klein in ihren Herzen. Und wo eben
     kaum eine Hutte war, dies zu empfangen,

     ein Unterschlupf aus dunkelstem Verlangen
     mit einem Zugang, dessen Pfosten beben, -
     da schufst du ihnen Tempel im Gehor.


                *     *     *

     Дерево ввысь потянулось, тягу отбросив:
     Голос Орфея!.. Слух, ветвью проросший во вздрогнувшем ухе.
     Смолкнув смятённо, пространство поспешно заносит
     В книгу свою новизну воплотившихся звуков.

     И в осторожном молчанье - сквозь ласковый свет,
     прежде невиданый в чаще,
     мягкой толпою зверьё – отзвук  легчайший:
     ни с клокотаньем, ни с хрипом, ни с рёвом сравнения нет, -

     повиновались. Без страха и злого лукавства
     мнимой борьбы между долгом, порядком и страстью,
     смотрят. Прислушайся. Там, в тёмном гроте,

     из преждесущей невнятицы рвётся к свободе
     чистый росток, пробуждённый чарующей властью:
     Храм-отголосок. Форпост светозарного царства.




пер. 17.01.2003