![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
0lesja_0lgerd
В.Л. Кляус. Указатель сюжетов и сюжетных ситуаций заговорных текстов восточных и южных славян. М., Наследие, 1997 - 464 с.В указателе систематизируются заговорные тексты восточных и южных славян. Учтено более 3000 текстов из восьмидесяти публикаций XIX-XX вв. Для фольклористов, этнологов, специалистов в области народной культуры.
Предисловие. (фрагменты)
… В XIX-XX столетиях фольклористы славянских стран собрали огромное количество произведений устного народного творчества, и этот фонд постоянно пополняется. Современные исследователи в своих работах стремятся использовать максимальное число известных им текстов, так как это дает возможность представить объективную картину истории их возникновения, эволюции и бытования. В связи с этим систематизация фольклорного материала приобретает все более важное значение.
Начальные попытки систематизации заговорно-заклинательных текстов были предприняты еще в середине XIX веке, в первых сборниках-антологиях этого жанра. В "Великорусских заклинаниях" Л. Н. Майкова все заговоры разделены на восемь групп по признаку использования текста в той или иной сфере жизни человека: 1. Любовь; 2. Брак; 3. Здоровье и болезни; 4. Частный быт; 5. Промыслы и занятия; 6. Общественные отношения; 7. Отношение к природе; 8. Отношение к сверхъестественным существам. Внутри этих групп тексты распределяются на подгруппы по функциональным различиям. К примеру, в группе "Любовь" выделены "Заговоры приворотные, присушки и любжи" и "Остуды, отсушки", в группе "Брак" — "Девичьи приговоры для привлечения женихов", "Когда сваху посылают засватывать избранную невесту", "Когда сваха идет на сватовство", "При проводах жениха", "При проводах невесты" и другие.
Таким образом, Л. Н. Майков предложил классификацию русских заговоров на основе тематическо-функционального признака. Эта классификация проста, понятна и удобна для публикаций, особенно тогда, когда даются большие массивы текстов. Она с небольшими изменениями часто использовалась и используется до сих пор многими исследователями заговорно-заклинательных текстов. <…>
Мысль о необходимости систематизации заговорной поэзии занимала А.В. Ветухова. Рассмотрев классификации русских, украинских и европейских исследователей, он предложил следующее решение проблемы: "Мне думается, что для удобства обследования материала можно распределить его по наичаще встречающимся ... названиям болезней,... а в этих крупных отделах попытаться установить группировку по степени древности заговора, руководствуясь его формальной стороной ... и психологическими основаниями возникновения и эволюции заговора". Разделяя тексты на группы (от сглаза, от крови, от зубной боли, от "болезней реже встречающихся": антонов огонь, бешиха, бородавки, веснушки, видмен, волос и т. д. по алфавиту), А.В. Ветухов применил функциональный признак. Внутри групп А.В. Ветухов попытался расположить тексты в соответствии с их эволюцией, а точнее так, как он ее представлял. Основным признаком, из которого он исходил, было наличие/отсутствие в тексте христианских элементов. <…> Работа А. В. Ветухова, хотя и имеет ряд серьезных недостатков, незаслуженно забыта. Это было первое исследование, в котором в большом объеме систематизировались заговорные тексты всех славян и привлекался материал других народов (немцев и греков).
Попыток повторения и осмысления опыта А. В. Ветухова практически не было. Из исследователей XIX — начала XX века к нему обращался только Н. Ф. Познанский. В монографии "Заговоры: опыт исследования происхождения и развития заговорных формул" он подвергнул работу А. В. Ветухова острой критике и указал, что "внутренний признак", который не мог найти А. В. Ветухов, определил немецкий ученый О. Эберман. "Его труд, — писал Н. Ф. Познанский, — не простой сборник, а систематическое расположение и сравнение формул по разрабатывающимся в них мотивам.. В основу каждого мотива автор кладет древнейшую сохранившуюся редакцию, а потом следуют позднейшие редакции и варианты". <…>При этом характерно, что, как и А. В. Ветухов, Н. Ф. Познанский обращался не только к восточнославянскому материалу, но и фольклору других славян, романских и германских народов.
Дореволюционная русская фольклористика проделала огромную работу в исследовании заговорной поэзии. Но изучение этого жанра в России в XX веке на том уровне, как изучались, к примеру, лирическая песня, сказочный или былинный эпос, долгое время было невозможным. Только немногие ученые — А. М. Астахова, Ю. М. Соколов, П. Г. Богатырев — писали о заговорах в учебной и научной литературе. В 60-70-х гг. появлялись отдельные работы, но переломным стали 80-е годы. В последнее десятилетие опубликовано много новых сборников текстов и специальных исследований, посвященных заговорной поэзии <…>. В них разрабатываются самые разнообразные проблемы: классификация, эволюция жанра, его архаические индоевропейские корни, характер отдельных этнических и локальных традиций, особенности стихосложения заговорных текстов, их обрядовая магическая функция, в некоторых существуют указатели персонажей, предметов заговорных текстов.
Что касается вопроса о систематизации, он продолжает оставаться открытым.
Систематизация, на наш взгляд, должна быть в большей степени инструментом исследования, а не работой, имеющей только прикладной справочный характер. Из существующих в настоящее время указателей по славянскому фольклору целесообразно выделить указатель сюжетов и версий восточнославянских баллад Ю. И. Смирнова.
К проблеме систематизации Ю. И. Смирнов обращался неоднократно, акцентируя значение следующих рабочих правил:
1.Учитывать предельно большое число достоверных записей.
2.Исходить из реального содержания текстов и их элементов.
3.Последовательно придерживаться принятого уровня (сюжетного, мотивного и др.).
4.Строить открытую систему, способную включать все, почему-либо пропущенное.Сюжет в фольклорных произведениях (если, конечно, его фиксация не единична) выявляется в сравнении и сопоставлении множества текстов одного жанра. При этом говорить необходимо не о сюжете вообще, а о "сюжете сказки", "эпическом сюжете", "сюжете легенд и преданий", "сюжете баллады", "сюжете лирической песни", "заговорном сюжете", то есть о сюжете определенного фольклорного жанра или жанровой разновидности, который характеризуется, с одной стороны, признаками общими для фольклорного сюжета в целом, с другой — рядом признаков, присущих сюжету произведения определенного жанра.
Исследователи заговоров и заклинаний, рассматривая особенности построения и структуры заговорных текстов, давно обратили внимание на разнообразие их форм: наряду с небольшими по объему вокативными, диалоговыми или построенными по формуле подобия "как происходит это, так происходит то", существуют достаточно обширные тексты, имеющие развитое повествование и ярко выраженный сюжет. Под заговорным сюжетом мы понимаем действия персонажей в определенном месте и обстоятельствах.
Сюжет, как известно, сложное образование, в природе которого еще много неясного. В заговорных текстах, как и в других повествовательных, нарративных жанрах, рассказывается о действиях, описываются действия персонажей. В качестве персонажей могут выступать люди, светила, явления природы, стихии, мифологические существа, представители христианского пантеона, звери, птицы, рыбы, насекомые и даже обычные предметы быта и окружающего мира. Связь между персонажами и их действиями вслед за В.Я. Проппом обычно рассматривается следующим образом: действия, поступки персонажей являются постоянными элементами фольклорного сюжета, в то время как сами персонажи, их образы — величина переменная, а потому они менее важны в повествовании.
Мысль о том, что не только действие определяет повествование в фольклорных текстах, уже высказывалась в научной литературе. Так, К. Бремон отмечал в статье, посвященной структурному изучению повествовательных текстов В.Я. Проппа, что "у Проппа были все основания считать поступки персонажей, приводящие в движение сюжет "составными частями", необходимыми для структуры рассказываемой истории. Тем не менее современные исследования приводят к выводу о необходимости градуального включения и других элементов. Исключение из рассмотрения понятия персонажа, его мотивировок и т. п. представляется все менее и менее приемлемым".
Действительно, в заговорном сюжете кроме персонажа и совершаемого им действия важная роль принадлежит и другим элементам повествования. В русской фольклористике уже есть опыт анализа повествовательной системы фольклорного текста через героя, его антипода, их действий, мест, обстоятельств действий.
Для описания заговорного сюжета, в отличие от эпического, достаточно четырех элементов: персонаж (П), его действие (Д), место действия (М), объект действия (О) — они находятся во взаимосвязи друг с другом, играя важную роль в организации повествования заговорных текстов. Каждый из этих элементов неделим.
На наш взгляд, любую пару повествовательных элементов в заговорном тексте можно определить как заговорный мотив и, выстраивая их в цепочку П-Д-М-О, описывать заговорный сюжет.
Заговорный сюжет по своему характеру отличается от сюжетов других фольклорных жанров, в первую очередь от эпических (былины, сказки и др.). Так, одной из его особенностей является элементарность, "неразвитость".
Заговорная поэзия — не аморфное и хаотическое образование. Она представляет собой устойчиво структурированную систему, которую ощущают сами носители, разделяя заговоры, прежде всего, на "черные" и "белые". Это "народное" деление восходит к одной из основных культурных оппозиций: добро/зло. В центре заговорной поэзии, как и любого другого вида народного искусства находятся человек и его жизнь, поэтому, действительно, все заговорные тексты можно выделить в две группы по признакам "нанесение зла" и "уничтожение зла" (или иначе — "отнятие" и возвращение добра). Но такое разграничение верно лишь с точки зрения функциональной направленности. Внутренне заговорная поэзия едина — тексты обеих групп построены на единых принципах, обладают одинаковостью структурных форм, сюжетов, мотивов, образов.
Внутренним признаком, позволяющим проделать систематизацию заговорных сюжетов, являются действия персонажей: объединяя по семантическому значению в "темы", их можно представить в виде двух больших групп (обозначаются латинскими буквами А и В), противопоставленных одна другой. Уместно говорить об оппозиционной связи между обеими группами, хотя противоположность сюжетов первой группы сюжетам второй не является абсолютной.
Группа А..
А1. ВЫНИМАЮТ. УНИМАЮТ. ОТНИМАЮТ. ВЫТАСКИВАЮТ. БЕРУТ. ЗАБИРАЮТ. ОТБИРАЮТ. УНИЧТОЖАЮТ. ОТНОСЯТ. ОТВОЗЯТ.
А2. СДУВАЮТ. ВЫДУВАЮТ. СНОСЯТ. СМЕТАЮТ. ВЫМЕТАЮТ. СМАХИВАЮТ. ОЧИЩАЮТ.
A3. УПЛЫВАЮТ. СТЕКАЮТ. СМЫВАЮТ. ОБМЫВАЮТ. МОЮТ. УМЫВАЮТ. ПАРЯТ. КРАПЯТ. КУПАЮТСЯ.
А4. ПОЕДАЮТ. СЪЕДАЮТ. ЕДЯТ. КОРМЯТ. ЗАГРЫЗАЮТ. ГРЫЗУТ. КУСАЮТ. КЛЮЮТ. ВЫДИРАЮТ. ВЫСКРЕБАЮТ. СРЫВАЮТ. РАЗРЫВАЮТ. ХВАТАЮТ. СОСУТ. ЛАКАЮТ. ЛИЖУТ. СЛИЗЫВАЮТ. ОБЛИЗЫВАЮТ. ВЫПИВАЮТ. ПЬЮТ. ЦЕЛУЮТ. КУШАЮТ.
А5. РЕЖУТ. ОТРЕЗАЮТ. РАЗРЕЗАЮТ. СЕКУТ. ОТСЕКАЮТ. ВЫСЕКАЮТ. КОЛЮТ. ЗАКАЛЫВАЮТ. РУБЯТ. ИЗРУБАЮТ. ОТРУБАЮТ. ПИЛЯТ. ОТКАПЫВАЮТ. РАЗБИВАЮТ. РАСКАЛЫВАЮТ. РУБЯТСЯ. СЕКУТСЯ. УДАРЯЮТ. РАСПИНАЮТ. РАЗРУБАЮТ. НЕ ЗНАЮТ БОЛИ. НЕ БОЛЕЮТ.
А6. ОТСТРЕЛИВАЮТ. СТРЕЛЯЮТ. ВЫБИВАЮТ. БЬЮТ. ВЫГОНЯЮТ. ГОНЯТ. ВЫКОЛАЧИВАЮТ. БОДАЮТ. КРЕСТЯТ. ПЕРЕКРЕЩИВАЮТ. ВЫСЫЛАЮТ. ВЫПУСКАЮТ. РАЗНОСЯТ. УНОСЯТ. ОТВОДЯТ. УВОДЯТ. ОТПРАВЛЯЮТ. УХОДЯТ. ВЫХОДЯТ. РАСХОДЯТСЯ. БРОСАЮТ. ДАЮТ КАМЕНЬ ПОД ГОЛОВУ. ПЕРЕСЕЛЯЮТСЯ. МЕЧУТСЯ. РАЗЛУЧАЮТ. РАЗВОДЯТ. ВЫДАЮТ (НЕ ПРИНИМАЮТ).
А7. НАПАДАЮТ. СОКРУШАЮТ. ПОБЕЖДАЮТ. СРАЖАЮТСЯ. ГИБНУТ. НЕ ВОЗВРАЩАЮТСЯ. ВОЮЮТ. БЬЮТСЯ.
А8. ВЫГОВАРИВАЮТ. ЗАГОВАРИВАЮТ. УГОВАРИВАЮТ. ШЕПЧУТ. ДАЮТ "СЛОВО". МОЛЯТ. ЧИТАЮТ. ПИШУТ. ПОЮТ.
А9. УМЕНЬШАЮТСЯ. ИСЧЕЗАЮТ. КАЖУТСЯ. ПРЕВРАЩАЮТСЯ.
А10. ОТМЫКАЮТ. ОТПИРАЮТ. ВЫПУСКАЮТ. ОТКРЫВАЮТ. ЛОМАЮТ ЗАМКИ. ОТВОРЯЮТ.
АН. ПУСКАЮТ ВОДУ. ПРОЛИВАЮТ. РАЗЛИВАЮТ. ОПРОКИДЫВАЮТ.
А12. ЛОМАЮТ. СВИХИВАЮТ. РВУТСЯ. СРЫВАЮТСЯ. ЛОПАЮТСЯ. РАЗБИВАЮТСЯ. РАССЫПАЮТСЯ. РАСКАЛЫВАЮТСЯ. ТЕРЯЮТ. ПАДАЮТ. СКИДЫВАЮТ. РАЗБЕГАЮТСЯ. РАСКАТЫВАЮТСЯ. СБРАСЫВАЮТ.
А13. ИЩУТ РАСТЕНИЕ. НЕСУТ ТРАВУ. ДАВЯТ ПОЛЕ. СОБИРАЮТ РАСТЕНИЕ. САДЯТ РАСТЕНИЕ, ЧТОБЫ СОБИРАТЬ. РУБЯТ ДЕРЕВО.
А14. СТУДЯТ ЧЕЛОВЕКА. ГАСЯТ ОГОНЬ. НЕ РАСКИДЫВАЮТ ИСКР. НЕ ЖГУТ.
А15. ДЕРУТСЯ ДРУГ С ДРУГОМ. НЕ СХОДЯТСЯ ДРУГ С ДРУГОМ. НЕ ДЕРЖАТСЯ НА ЧЕМ-ЛИБО. СКАТЫВАЮТСЯ С ЧЕГО-ЛИБО.
А16. БОЯТСЯ. ПУГАЮТ. ПОВЕЛЕВАЮТ. ПОКЛОНЯЮТСЯ.
Группа В.
В1. ДАЮТ. ЗАБИРАЮТ ОДНО — ДАЮТ ДРУГОЕ. ВЫНИМАЮТ У ОДНОГО — ВКЛАДЫВАЮТ ДРУГОМУ. ОТНОСЯТ ОДНО — ПРИНОСЯТ ДРУГОЕ. ПРИНОСЯТ. ВНОСЯТ. НЕСУТ. КЛАДУТ. ВКЛАДЫВАЮТ. НАВЕВАЮТ. НАДУВАЮТ. ДАРЯТ. ВХОДЯТ. ВОЗВРАЩАЮТ.
В2. ЖДУТ. ОЖИДАЮТ. ПОДЖИДАЮТ. ЗОВУТ. ПРИГЛАШАЮТ. ТРЕБУЮТ. КОРМЯТ.
В3. ПОСЫЛАЮТ. ПРИСЫЛАЮТ. СГОНЯЮТ. ГОНЯТ. ПРИГОНЯЮТ. ПРИВОДЯТ. МУЧАЮТ, ЧТОБЫ ПРИШЕЛ. НАНОСЯТ. ОТПУСКАЮТ. СЛЕТАЮТСЯ. ПРИХОДЯТ. ВХОДЯТ.
В4. НЕ ПЬЮТ. НЕ КУСАЮТ. НЕ СЪЕДАЮТ. ЕДЯТ НЕСЪЕДОБНОЕ. НЕ ДОСТАЮТ. НЕ ВИДЯТ. НЕ СНИМАЮТ. НЕ МОГУТ ВЗЯТЬ. НЕ УБИВАЮТ. НЕ ПОГИБАЮТ. НЕ СТРЕЛЯЮТ.
В5. ЗАШИВАЮТ. ШЬЮТ. ВЫШИВАЮТ. НЕ УМЕЮТ ШИТЬ — ЛЕЧАТ. ПРЯДУТ. МОТАТ. ЗАМАТЫВАЮТ. ЧЕШУТ ШЕРСТЬ. СПЛЕТАЮТ. ТКУТ. ВЬЮТ. СВИВАЮТ ОБРУЧИ. ОДЕВАЮТ ПОВЯЗКИ. СВЯЗЫВАЮТ. ЗАСЫПАЮТ. ЗАТЫКАЮТ.
В6. ЗАМЫКАЮТ. ЗАКРЫВАЮТ. ЗАКРЫВАЮТСЯ. ПОКРЫВАЮТ. ЗАПИРАЮТ. НЕ ПУСКАЮТ. СТАВЯТ ТЫН. ЗАГОРАЖИВАЮТ. ОГОРАЖИВАЮТ. СТРОЯТ ТЮРЬМУ. СТАВЯТ ЛОВУШКИ. НЕ ДАЮТ ПРОЙТИ. ОХРАНЯЮТ. СТЕРЕГУТ. ЗАЩИЩАЮТ.
В7. УДЕРЖИВАЮТ. НЕ ПУСКАЮТ. ОСТАНАВЛИВАЮТ. НЕ ТЕЧЕТ.
В8. СОСТАВЛЯЮТ. ЛОМАЮТ — СКРЕПЛЯЮТ. НЕ ЛОМАЮТ. УСТАНАВЛИВАЮТ.
В9. НЕ ГНУТСЯ. НЕ ВАЛЯТСЯ. НЕ РАЗБИВАЮТСЯ.
B1O. HE МОГУТ СДЕЛАТЬ. НЕ МОГУТ СОВРАТЬ. НЕ МОГУТ ПОСЧИТАТЬ. НЕ МОГУТ НАВРЕДИТЬ.
В11. САЖАЮТ — НЕ РАСТЕТ. НЕТ ПЛОДА.
В12. СУШАТ. ПРИСУШИВАЮТ. ВЫСУШИВАЮТ. ЗАСУШИВАЮТ. ПРИПЕКАЮТ. СПЕКАЮТ. РАСПЕКАЮТ. ВЫЖИГАЮТ. ЖГУТ. ОДЕВАЮТСЯ ТЕМ, ЧТО ЖЖЕТ. СИЯЮТ. ТАЮТ. ПЕРЕСЫХАЮТ РЕКИ. СОХНУТ. УМЫВАЮТСЯ В ОГНЕННОЙ ВОДЕ. КИПИТЯТ. ГОРЯТ. ИДУТ В ОГОНЬ. БРОСАЮТ В ОГОНЬ. НЕ МОКНУТ.
В13. УКРАШАЮТ. РАДУЮТСЯ. СМОТРЯТ НА ТО, ЧТО РАДУЕТ. ПОКАЗЫВАЮТ.
В14. СОБЛАЗНЯЮТ. ОБОЛЬЩАЮТ. ЛЮБЯТ. СВАТАЮТ. ВЫХОДЯТ ЗАМУЖ. РОДНЯТСЯ. БРАТАЮТСЯ. ПЛАЧУТ. СОЕДИНЯЮТСЯ.
В15. ОБХВАТЫВАЮТСЯ. ОБВИВАЮТСЯ. ВЬЮТСЯ. ПЕРЕПЛЕТАЮТСЯ. СКЛАДЫВАЮТ ВМЕСТЕ. ДЕРЖАТСЯ. НЕ МОГУТ ЖИТЬ БЕЗ ЧЕГО-ЛИБО. НЕ ШЕВЕЛИТСЯ. НЕ ВЫХОДИТ. НЕ ПЕРЕХАЖИВАЕТ. НЕ ПЕРЕДВИГАЕТСЯ. НЕ ОЖИВАЕТ. НЕ ДВИГАЕТСЯ. НЕ ВСТАЕТ. НЕ ГОВОРИТ. НЕ ДУМАЕТ. НЕ КАРКАЕТ. НЕ ПОЕТ.
Для первой (А) группы характерно направление действий, которое в самом общем значении можно обозначить как "уничтожение", для второй (В) — "созидание". Оппозиционность — один из характерных признаков заговорной поэзии, что проявляются на самых различных уровнях: функциональном, окказиональном, на уровне текста — в мотивах, сюжетах (сюжетных ситуациях) и других повествовательных элементах. Выделенные нами оппозиции сюжетных тем также показывают это. Сравнивая их с обыденным разделением заговорных текстов на "черные" и "белые", нельзя сказать, что одному члену тематической оппозиции соответствует только категория "нанесения зла", а другой — "устранения зла". Среди сюжетов заговоров, входящих в какую-либо тематическую оппозицию, можно встретить относящиеся и к той, и к другой категориям. К примеру, "закрыть", "замкнуть" можно рану, чтобы не текла кровь, но "закрыть", "замкнуть" можно и жизненно важные органы человеческого тела. Мифологические существа, животные могут съесть болезни, но они могут и напасть на человека, "есть" его, отчего он будет болеть.
В сюжетных темах выражены только самые общие значения действий персонажей в заговорном сюжете. К примеру, "отбирают", "вынимают", "съедают". Общее значение действия, которое отражает один из членов оппозиционной пары, является некой абстракцией. Более конкретным, и уже точнее отражающим функциональную направленность заговорных текстов, значение становится при выяснении объекта действия.<…>
Теоретически можно предположить, что если бы мы обладали записями всех когда-либо существовавших заговорных текстов, то каждому заговорному сюжету (а следовательно, и описанному в нем действию персонажа), нашелся бы точно противоположный заговорный сюжет (с противоположным действием). Подтверждением этого предположения может быть существование "зеркальных" пар заговорных текстов, в которых тексты полностью повторяют друг друга построением, образной системой и отличаются только совершенно противоположными действиями персонажей и функциональным назначением. Отсутствие некоторых действий как членов оппозиции может объясняться и тем, что в народной магии, куда входит заговорная поэзия, большая роль отводилась не только словам, но и обрядовым действиям, которые сопровождали произнесение текста, а иной раз и вообще существовали совершенно самостоятельно. В магическом обрядовом акте слово и действие равноправны и равноценны. <…>
При составлении "Указателя" мы стремились к его открытости, чтобы в нем было "зарезервировано" место для любого нового сюжета (сюжетной ситуации), ее варианта, редакции или версии, и чтобы включение нового материала не разрушало систему, а, наоборот, дополняло и укрепляло ее. <…>
В заговорных текстах, в основном записанных на протяжении двух последних веков, отражаются различные, порой очень архаичные этапы развития сюжетов. Поэтому одну из задач при составлении "Указателя" мы видели в показе эволюционных связей между сюжетами, их версиями, редакциями, вариантами. <…>
По "Указателю" можно проследить лишь отдельные этапы эволюции заговорных сюжетов. Как и для фольклорной сюжетики в целом, им свойственна смена персонажей при относительной неизменности действий и обстоятельств. Нельзя не заметить, что мифологические герои, персонажи или стихии сменяются более поздними христианскими. Поэтому в "Указателе" сюжеты с Христом, Богородицей, святыми обычно стоят после эволюционно предшествующих им сюжетов с персонажами первого типа. <…>
Для того чтобы сюжеты (сюжетные ситуации) "Указателя" выглядели единообразно, при их пересказе мы придерживались следующих правил:
•Действия персонажей по преимуществу описаны в настоящем времени.
•Перед обращением к заговорному персонажу, в котором в заговорном
тексте говорится о его будущих, желаемых действиях, стоит звездоч-
ка: *. При пересказе сюжета эти действия также даны в настоящем
времени.
•Как правило не употребляются прилагательные и числительные.
•Нелитературные формы и необычные имена персонажей, неясные и свое-
образные слова заговорных текстов, а также слова с переносным значе-
нием взяты в кавычки.
•Отсутствующие, не отраженные по каким-либо причинам, с нашей точки
зрения, фрагменты сюжета в тексте даны в квадратных скобках: [ ].
•Названия болезней при описании сюжетов, как правило, заменяется сло-
вом "болезнь".
•Слово "заговаривающий" во всех формах имеет сокращение заг.Исследователи могут, используя данный вариант "Указателя", обращаться непосредственно к самим текстам. В скобках после сюжета (сюжетной ситуации) даны сведения об источнике. <…> Определенная трудность была и в адекватном переводе функционального назначения южнославянских заговорных текстов. В тех случаях, когда невозможно было понять, о какой болезни идет речь, оставлялось ее название без перевода или давался описательный перевод. Если в русском языке названию болезни или какому-либо явлению находился близкий аналог, то он нами использовался.
Пометка рук. показывает, что заговор бытовал в рукописном виде.
Пометка к. с последующими за ней номерами сюжетов (сюжетных ситуаций) указывает, что данный сюжет в заговорном тексте контаминируется с другими сюжетами (сюжетными ситуациями).
Фольклор — живая система, ее невозможно описать в жестких рамках. Связи между сюжетами (сюжетными ситуациями) часто требуют такого отображения, которое трудно показать в двухмерном пространстве книжного листа, поэтому в необходимых случаях мы делали отсылки от одного сюжета (группы сюжетов) к другому.
Всего в "Указателе" учтено более 3000 текстов из восьмидесяти публикаций XIX-XX столетий. При привлечении столь большого материала не могли не обнаружиться сюжетные схождения между разными славянскими традициями. Они специально отмечены в дополнительном указателе сюжетных тем и схождений.
Немаловажную роль в тексте, кроме действия, играют образ персонажа и место, где он находится. Возможно, что нами еще до конца не оценена роль образов персонажей и локусов в сюжетообразовании заговоров. Понимая необходимость и важность изучения персонажей, мест действия и иных повествовательных элементов, мы даем особые указатели персонажей, предметов и локусов, некоторых констант и атрибутов персонажей и предметов.
Автор выражает искреннюю признательность Юрию Ивановичу Смирнову за советы при определении путей систематизации заговорных текстов и Алле Геннадьевне Шешкен за лингвистические консультации по сербскохорватскому материалу.
